К вопросу об агрессии и защитных механизмах

    Этим летом, загорая на берегу в компании с одним пляжным завсегдатаем, я был свидетелем любопытной сцены. Неподалеку от нас играли в волейбол какие-то низкорослые ребята и девушки. Я сразу определил в них местных башкир, которые иногда устраивают подобные паломничества на берег реки. Никогда не раздеваются, играют в мяч, всегда трезвые, веселые и всегда ведут себя абсолютно корректно. Мой знакомый, который был уверен, что это либо китайцы с местного рынка, либо вьетнамцы, говорит: "пойдем в волейбол с ними поиграем". Я отказался играть, участников итак было много, просто перенес вещи поближе и стал смотреть как мой знакомый и башкиры играют в "картошку".

    Игра шла довольно весело, как на горизонте появились трое ребят в трусах. Они были пьяны и, возможно, обкурены, шли не спеша, и, похоже, скучали. Один был высокий, другой среднего роста, низенький выглядел он как-то нескладно. Они прошли мимо играющих, и средний громко спросил приятелей: "А где мои вещи? Вы не видели мои вещи? А, вот они!" С этими словами он подошел к сумкам и пакетам башкир и поглядывая на играющих стал демонстративно вытряхивать вещи из одного пакета на землю. Низенький подошел к башкиркам, сидящим около берега и присел рядом на корточки. Я услышал звон разбитой бутылки и увидел, как низенький "розочкой" стращает девушек. Те быстренько собрали вещи и тихо ушли. Игра в картошку остановилась, хозяин пакета подошел к среднему и начал робко возмущаться: "Это мои вещи. Ты зачем их на пол кинул?" Я разглядел у хулигана заточенную полоску стали, похожую на сменное лезвие ножа для резки бумаги. Тот сначала держал ее незаметно, а потом, стал водить перед собой. Разговор у них шел примерно следующий:

-Слушай, дай мне денег.
-Нет у меня денег.
-Как это нет денег? На базаре торгуешь и денег нет?
-Не торгую я на базаре...
-А сколько есть денег?
-Нисколько нет, а ты зачем мои вещи берешь?

    Тем временем третий, похоже, единственный нормальный человек из троицы, подошел к нам и хоть тоже был пьян, объяснил ситуацию. Понимаете, мы недавно из Нальчика вернулись (150 километров от Грозного), служили там. Ну и ребята на гражданке скучают. Я ему говорю: "Слушай, ты, похоже, нормальный человек, скажи своим друзьям, чтобы они от башкир отвязались, они местные, абсолютно миролюбивые люди". Это действительно так, Магнитогорск граничит с Башкортостаном, и какие бы я ни слышал страшные истории о "злобных" башкирах, личный туристический опыт говорит, что они в абсолютном большинстве, гостеприимные, добрые и миролюбивые люди.

    Тем временем хозяин пакета получил свои вещи и боком отходил с пляжа, сопровождаемый двумя хулиганами, при этом он совершенно без агрессии пытался договориться с ними. Тот, который разговаривал с нами, позвал друзей. Сначала подошел маленький, потом они вдвоем отозвали среднего, который продолжал терроризировать хозяина пакета.

    Неясно, то ли служивые приняли башкир за чеченцев, то ли просто решили развлечься. Самое веселое в истории то, что когда они проходили мимо, я расслышал их разговор, который является ярким примером защитной реакции по типу проекции. Средний говорит: "А он такой наглый, мне говорит: какие деньги?" А маленький ему: "А этот тоже, такой борзый!". Они шли и рассказывали друг другу как они смело разогнали наглых и борзых башкир.

    Второй пример защитной реакции продемонстрировал мой знакомый, сказав, после того, как произошла эта история: "Да я сам этих черных не люблю, поэтому и не заступился". Подобную защитную реакцию Фрейд называл отождествление с агрессором. И, увы, похожее поведение демонстрируют Россияне, закрывая глаза на действия наших войск в Чечне. Возможно, чеченские боевики тоже являются агрессорами, здравый же смысл мне подсказывает, что богатые люди и те, кому есть что терять не возьмут автомат и не пойдут в горы вести походное существование и не станут рисковать жизнью. На такой шаг люди пойдут только в состоянии жесткой депривации и фрустрации. Чеченцам просто нечего терять. На их ресурсы наложила лапу Российская олигархия, и у них почти нет шансов разбогатеть на своей нефти.

    Имперские замашки весьма выражены и у Соединенных Штатов. Широко используя мировые природные ресурсы, они закрывают глаза на то, что бедные люди могут быть очень агрессивными. Пример из истории – революция 1917 года. Она тоже начиналась с покушений на царя взрывниками – камикадзе. Современный мировой терроризм – признак начала переворота, только в глобальном масштабе. То, о чем мечтал Владимир Ильич Ленин – мировая революция может начинаться и так, как сейчас.

    Россия и США – два великих жадных государства-эксплуататора, которые внутри своих границ еще поддерживают баланс между бедностью и богатством, но то, что творится за пределами страны их не волнует, пока им не напомнят об этом взрывы многоэтажек. После того, как нью'революционеры убедятся, что мелкий терроризм не эффективен, появится кто-нибудь типа Ленина с сотоварищи и может начаться другая песня. И эта заваруха может кончится победой мирового социализма в самых экстремальных формах.
Хочу закончить перефразированным лозунгом кота Леопольда: "Господа, уменьшимте размах маятника, пока не слишком поздно!"

Вадим Сысуев